До третьего урока еще было некоторое время, и мы потрещали немного на улице. Шумилову, кстати, рассказали про талантливого меня, утаив конкретику по моей ранее высказанной просьбе. Когда я стал выспрашивать про шахматные деньги, то Жека сильно стушевался:

- Понимаешь, Паша. Ты работал без оформления. Не законно, как бы. Поговори с директором сам, может быть, он чего-нибудь придумает.

- Ну, знаешь…

Я чуть не присел на льдистый асфальт. Меня захватило возмущение. И тут пролет. Так надеялся на эти деньги! Даже уже представлял их у себя в кармане. Жека, заглянув в мое помрачневшее лицо, забеспокоился:

- Паша, что с тобой? Тебе плохо?

- Вот что я вам скажу, парни. Напрасно вы приехали. Я не буду играть в ваш хоккей, - раздосадовано высказался и побрел в школу.

- Паша, ты чего? Обиделся? - закричал мне вслед капитан.

Я отмахнулся рукой, не оборачиваясь.

Как раз начался урок черчения. Рисовали втулку в трех проекциях. Я сосредоточенно и угрюмо нарисовал битву демонов. Не заметил, как к парте подошел учитель Михаил Иванович и забрал моё художество, пообещав по достоинству оценить его.

Мысли мои вернулись к разговору у школьного крыльца. Этот Жека ничем от Лешего не отличался. Темнило тихушечное. Знал же, что ничего мне не заплатят и таился. А я, придурок, размечтался. Боже, как тяжело в советское время подростку заработать нормальное бабло.

Урок закончился. Выйдя из кабинета, первым делом заметил стоящих неподалеку и наблюдающих за дверью грустных рощинских парней. Общаться с ними не было ни времени, так как предстояло тащиться переходами в музыкалку, ни желания. Подскочил Вовка:

- Чик, это рощинские пацаны. Чего они от тебя хотят? Хочешь, я за Кирей сгоняю?

- Сам разберусь, - процедил ему.

Не дело этим ребятам тут находиться. Какой-нибудь упертый фанат увидит «коней», наскочит, и начнется махач. Хотя, чего это я туплю? Школа служит сакральным местом, как кладбище для бессмертных горцев. Фанатские битвы здесь запрещены. Ничего с ними не будет.

Ангелина перехватила меня до звонка на урок и утащила в музыкальную учительскую. Тут было очень уютно: большой деревянный стол с расписным самоваром и фарфоровым чайным сервизом, диван, картины на стенах. Но самым значимым элементом композиции был шоколадный торт, кажется «Прага», покоящийся в немного покоцанном виде неподалеку от самовара. Невероятно дефицитная вещь. Я чуть слюнями не захлебнулся.

Учительница перехватила мой вожделеющий взгляд и сама предложила угоститься чаем и прочим. Торт был порезан, чай разлит по чашкам. Поразил его насыщенный вкус и запах, похожий на бергамот.

Ангелина сразу стала выспрашивать меня о том, где и когда я научился так замечательно играть на рояле. Я отвечал неопределенно. Врал про какую-то соседку с роялем, к которой я бегал маленьким подбирать услышанные мелодии. Учительница странным образом удовлетворилась таким ответом и вспомнила свое детство и свой путь к музыке. Потом она потихоньку принялась выспрашивать об исполненных вещах:

- Скажи, Паша, кто автор той чудесной мелодии?

Я задумался надолго, не зная как ответить. Любой ответ будет враньем, а лгать хорошему человеку не хотелось.

- Точно не знаю… Слышал где-то.

Умный, внимательный взгляд через очки-телевизоры, казалось, сканировал мои мысли.

- Я всегда слежу за всеми музыкальными новинками, но такого не слышала. Сильная проработанная композиция.

Прозвенел звонок на урок. Не дождавшись ответа, женщина вдруг обратилась ко мне с просьбой:

- Напиши, пожалуйста, песню для пионерского возраста. Очень тебя прошу.

Еще ни о чем не успел подумать, как тело вроде как само кивнуло в знак согласия. Ничего себе, твою мать…, японо… Но этим сюрпризы дня не ограничились. Ангелина попросила исполнить сейчас на уроке позавчерашние композиции. Эх, не вовремя я вылез с ними тогда. Взгляд уперся в остатки торта. Только теперь я заметил, что в ходе разговора от волнения умял больше половины дефицита. Почувствовал, что заливаюсь краской. Женщина чуть заметно улыбнулась и позвала к выходу. Делать нечего, надо отрабатывать потраву.

Уроки пения часто проходили не в классах, а в холле. Особенно в последнее время, когда Ангелина терзала школьников, срочно разыскивая среди них таланты. Так что никто из ашников не удивился, когда их пригласили перейти туда. Учительница присела на выступ подиума, дожидаясь, пока все рассядутся на стульях. В коридоре перехода на подоконнике умостились рощинские пацаны. Не уехали, значит. Одноклассники опасливо занимали места в последних рядах, предполагая, что начнутся обычные прослушивания для конкурса. Я с Вовкой уселись в средних рядах. Бекетова с Романовой в первом ряду. Они уже прошли эту процедуру.

Все радостно оскалились, когда Ангелина вызвала меня. Ожидался очередной жуткий скандал с участием моей, то есть чикиной персоны. Я покорно подошел к учительнице и встал рядом.

Она объявила:

- А сейчас Паша Чекалин кое-что исполнит.

И жестом указала мне садиться за рояль. Раздался гул недоумения. Я осторожно скосил глаза на Бекетову. Уставилась во все глаза, как на икону. Вывернул морду в сторону Ангелины, ожидая ее дальнейших распоряжений. Та закивала мне головой, что означало: «Начинай, чего ждешь?»

В этот раз мандража особого не случилось. Тортик удачно подкрепил организм калориями, заглушив неприятные ощущения под ложечкой.

Исполнил полюбившуюся Лейсан мелодию Игоря Крутого. И тишина. Целое отделение милиции родилось, наверное. Вообще-то хлопать положено в культурном обществе. Насладили удивленно вытянувшиеся лица одноклассников, а Романова даже рот раскрыла. Кажется, публика начала отходить от шока и устроила мне, наконец-то, аплодисменты. Вскочил и дурашливо поклонился. Вовка мне кактус с подоконника поднес. Я с благодарностью расшаркнулся, но цветок вернул на место. Расчувствовавшаяся учительница отпустила нас всех пораньше, заговорщецки мне подмигнув.

Кажется, Бекетова дозрела до общения на равных, судя по бросаемым в мою стороны взглядам. Начал маневр на сближение, но в коридоре ко мне пристроились идти рядом рощинские пацаны. Ничего не говорили, только заглядывали в лицо жалобными глазами.

- Хрен с вами, золотые рыбки. Плывите в свою рощу и пришлите завтра за мной ваш Москвич, - выразил согласие, под аккомпанемент радостных улыбок парней.

Хорошие друзья - это тоже капитал. Только отвалите от меня уж поскорей, пожалуйста.

Повеселевший Жека решил поделиться со мной идеей:

- Мы тут с Лехой пообщались и придумали, что сами можем набрать для тебя денег сколько нужно среди наших пацанов, если директор вдруг не согласится.

- Кончайте чудить. Я такие деньги ни за что не возьму! - возмутился я.

От пацанов деликатно отцепиться не удалось. Шли и вопили всякие славословия в мой адрес. Хорошо, что в пятницу было мало уроков, и школа была почти пуста.